Воспоминания
Меня пригласили в театр. В этот день не было ни спектаклей, ни репетиций. Но меня пригласили, и я не мог не пойти. Меня пригласили сами Вороны.
Билет, они прислали мне билет в театр – название спектакля было – «В ожидании…». Я был уверен, что это знак – я давно хотел с ними поговорить, но не мог понять как.
Театр был старым, на окраине города. Некоторые окна зала были забиты досками, но сквозь них пробивался свет. Там кто-то был. Попав внутрь, я понял, что ни одного спектакля здесь уже давно не идёт, однако в гардеробе на старых ржавых вешалках висели вполне новые пластиковые номерки. Откуда-то сверху доносилось пение хора. Я пошёл наверх старой скрипучей лестницей.
Зал был пуст, по краю сцены стояло множество свечей. Своим пламенем, танцующим от дуновений гуляющего здесь ветра, они скупо освещали маски.
Маски это то, что я увидел с начала — странные, причудливые, разукрашенные самым невообразимым образом. Они пели какой-то необычный хорал – пустой заброшенный зал с поломанными сиденьями вторил им эхом, и складывалось впечатление, что звуки уже не вокруг — а внутри моей головы. Звуки начали рождать в голове образы…
Воздух разрезала серебряная молния, на лицо попало несколько капель крови, порыв ледяного воздуха обжёг лёгкие. Передо мной показалась серебряная маска ворона, у меня потемнело в глазах, и я потерял сознание. Всё произошло слишком быстро…
Меня окружали маски, я не видел глаз, но был уверен, что они чего-то от меня ждут. Они оценивали меня. Отчуждение и инородность – вот чем веяло от этих масок. Они были мои враги, но они были другие. Именно просто дру-ги-е. Маски ждали. Я побежал. Резко и так быстро, как только мог. Масок было шесть, я услышал шесть выстрелов, я почувствовал, как все пули входят в моё тело. Зрение наполнилось кровавой пеленой, и я умер…
На крыше московской высотки, на самом её краю стоит фигура с серебряной маской ворона. Образ нечёткий — плывёт и изменяется от порывов ветра. Я пытаюсь его столкнуть, это даётся мне с огромнейшими усилиями. Руки и ноги ослабли, а собственный вес увеличился в несколько раз. Наконец я столкнул фигуру. Её очертания потекли… мгновение, и огромный ворон появился предо мной! Он распахнул крылья и исчез из виду, слетев с крыши. Я встал на край посмотреть, куда улетела птица. Но тут же с ужасом понял, что падаю сам – фигура в маске держалась одной рукой за край крыши, а другой схватила и скинула меня. Жёсткий воздух тонкими невидимыми лезвиями резал моё лицо. Я ни о чём не думал — ни о жизни, ни о смерти – я смотрел на приближающийся асфальт. Удар! Но я не почувствовал боли, я не почувствовал тела. Передо мной всё померкло…
-А ты слышал, как смеётся ворон? Нет? Потому что, он смеётся только над мертвым телом своей жертвы,- голос был с сильным эхом, я не мог понять, кто говорит со мной – мужчина или женщина.
-Я не знаю, зачем смеётся ворон, расскажи…
-Ворон смеётся, потому что не боится смерти. Он сам герольд ночи, и её посланник.
-Ворон охотится только ночью? Скажи!
-Ворон ни на кого не охотится. Он несёт в себе смерть, и дарит её тому, кто достоин.
-Что сделать, чтобы Ворон одарил меня смертью?
-Доказать, что достоин его касания. Достоин принять Смерть в Серебре.
-Как мне это доказать, что я должен сделать?
— Найди его чёрное перо, его чёрную метку. Тогда он найдёт тебя и спустится с тёмных негостеприимных небес.
-Я найду метку и докажу, что достоин Смерти в Серебре.
Образы растаяли, оставив меня одного в тёмном зале. Свечи отгорели, и стало холодно. Находиться в этих мрачных декорациях запустения и забвения было невыносимо. По дороге домой, наконец, вспомнив цель своего визита, я присел на засыпанную снегом лавочку и записал всё, что увидел и пережил. Понять мне их было не дано, равно как и никому другому. Зачем они делают то, что делают? В любом случае это прекрасно.
Прекрасно и страшно.